Еще одна дневниковая запись. Она сделана командиром подводной лодки Щ-303 И. В. Травкиным. Лодки, которая пока что стоит на ремонте, чтобы весной, когда Финский залив очистится ото льда, уйти в поход. Запись касается семьи Ивана Васильевича Травкина:
"23 января. Сегодня удалось побывать дома. В комнате стужа. Окна забиты фанерой, занавешены половиками. Стены почернели от дыма железной печурки. Мать жены не выдержала нервных потрясений, потеряла рассудок, говорит что-то несвязное, то плачет, то смеется. Жена, исхудавшая, с потемневшим лицом, глубоко запавшими глазами, едва передвигается по комнате. Девочки (дочери И. В. Травкина. А. Б.) с серыми дряблыми личиками дистрофиков, закутанные в платки и одеяла, сидят рядком на кровати и едят суп из столярного клея. А на улице то и дело грохают разрывы снарядов".
Да, обстрел был, но снарядов по городу выпущено не много. И жертв не много убита одна женщина. Но гибель даже одного человека все равно трагедия.
Впрочем, была в этот день и радость. Московская автобусная экспедиция, выгрузившись из вагонов, направилась по ладожскому льду в Ленинград. Столица прислала осажденному городу 110 тонн медикаментов и концентрированных продуктов. Обратным рейсом автобусы увезли подлежащих эвакуации ленинградских женщин и детей. Затем снова были рейсы в осажденный город и обратно. Автобусной экспедиции предстояло работать на Ладожской трассе до тех пор, пока лед способен будет выдерживать нагрузку тяжелых машин[1].
[1] Московские автомобилисты работали на Ладожской ледовой трассе до середины апреля 1942 года. Уже к 9 апреля они вывезли из осажденного города 169 тысяч детей, женщин и стариков. Возвращаясь за очередной партией пассажиров-блокадников, московские автобусы везли в осажденный город продовольствие.