Юрий Воронов
В ШКОЛЕ
Девчонка руки протянула
И головой –
На край стола.
Сначала думали – уснула,
А оказалось:
Умерла.
Ее из школы на носилках
Домой
Ребята понесли.
В ресницах у подруг
Слезинки
То исчезали, то росли.
Никто
Не обронил ни слова.
Лишь хрипло,
Сквозь метельный стон,
Учитель выдавил, что снова
Занятья –
После похорон.
КНИГИ
Мы, чтоб согреться, книги жжем.
Но жжем их,
Будто сводим счеты:
Те, что не жалко, - целиком,
У этих – только переплеты.
Мы их опять переплетем,
Когда весну в апреле встретим.
А не придется –
Вы потом
Нас вспомните
По книгам этим…
Сверху видно,
Как сброшенный им же фугас
Превращает
Дома ленинградские
В груды.
Только жаль,
Что пилоту не видно оттуда
Наших лиц,
Наших сомкнутых губ,
Наших глаз.
Он бы столько увидел!
ЛЕНИНГРАДКИ
Что тяжелее тех минут,
Когда под вьюгой одичалой
Они
На кладбище везут
Детей, зашитых в одеяла.
Когда ночами снится сон,
Что муж навстречу
По перрону…
А на пороге почтальон,
И не с письмом,
А с похоронкой.
Когда не можешь есть и спать
И кажется, что жить не надо…
Но ты жива.
И ты опять
Идешь
На помощь Ленинграду.
Идешь, сжимая кулаки,
Сухие губы стиснув плотно.
Идешь.
И через грудь платки,
Крест-накрест,
Лентой пулеметной.